Годы учения Вильгельма Мейстера

  20 сентября 1792 г., в день битвы при Вальми, Гете стал свидетелем события, знаменующего рождение истории, а уже в марте 1793 г. он возобновляет прерванную в 1786 г. работу над «Мейстером». Из первых же заметок видно, что план изменился. Именно в это время он дает роману новое заглавие — «Годы учения Вильгельма Мейстера». Большая часть романа «Театрального призвания» вошла в позднейший роман и растворилась в нем. В этом смысле творческая история «Вильгельма Мейстера» (как и последующая судьба текста) обнаруживает явную аналогию с историей первой части «Фауста». Не потому ли «Театральное призвание» нередко называют «Пра-Мейстером» по аналогии с «Пра-Фаустом»? Однако налицо и существенное отличие, связанное с жанровыми и композиционными особенностями обоих произведений: более свободная, «диффузная» форма романа обусловила более значительную переделку, перестановку и переосмысление отдельных звеньев сюжета по сравнению со структурно более устойчивыми сценами драмы о Фаусте.
   
  Герой «Пра-Мейстера», главные персонажи, схема сюжетного развития до известной степени повторяются в первых четырех книгах «Годов учения». И все же, обращаясь к прежнему материалу, Гете не случайно дал роману другое название. Это было связано с изменением самого замысла в послереволюционные 1790-е годы.
   
  Поскольку «Театральное призвание» осталось незавершенным, исследователи много спорили о том, как в 1780-е годы Гете собирался его закончить. Одни предполагали, что театральные искания героя должны были привести его в конце концов к какому-нибудь князю-покровителю, ибо только помощь коронованного мецената позволила бы ему реализовать свои мечты о создании немецкого национального театра. 
   
  Другие утверждали, что Гете с самого начала думал привести своего героя к разочарованию в театре, после чего тот должен был поступить на службу и превратиться из актера и драматурга в государственного деятеля, преобразующего — опять-таки с помощью «благожелательного монарха» — социальную жизнь в широком, чуть ли не мировом масштабе. Однако высказывания Гете об этом романе не дают ни малейшего основания для такого рода гипотез. Да и в самом тексте «Театрального призвания» нет никаких намеков на будущее сближение Вильгельма с каким-нибудь княжеским двором. Ни Вильгельм, ни советник Р., ни мадам де Ретти, ни Зерло, ни Аврелия, ни г-н фон К., т. е. никто из лиц, наиболее авторитетных в вопросах театра, не возлагает никаких надежд на помощь коронованных меценатов. Никто из них и не думает о том, что с появлением постоянных придворных драматических театров будет разрешена проблема создания общенационального театра. Это, конечно, тоже является примечательной декларацией герцогского министра Гете. Он твердо считает, что национальная культура строится народом без участия князей. Сравнительный анализ текста двух редакций романа убеждает в том, что «Театральное призвание» — не просто черновой набросок «Годов учения», а произведение совершенно отличное от него и по своей тематике, и по художественной структуре.

Статья представлена библиотекой www.thelitra.ru